День Победы – долгожданный финал самоотверженной борьбы, дороги длиной в 1418 дней. С 22 июня 1941-го до Белгородской области немцы дошли меньше чем за четыре месяца. К середине осени 1941-го захватили бо́льшую ее часть. Для местных жителей оккупация стала 20 месяцами ада. На всей занятой территории гитлеровские власти устанавливали свой порядок. Но наша история не о зверствах захватчиков, а о том, в чем местные жители черпали уверенность, что этот фашистский порядок не навсегда, что гитлеровской пропаганде верить нельзя, что освобождение будет и надо бороться.
После немецкой оккупации Белгород был разрушен. Тяжело представить, что выпало на долю его жителей в годы войны. После того, как советские войска погнали фашистов в сторону Харькова, в городе осталось не больше полутора сотен человек из 35 тысяч, населявших его до войны.
Во время первой оккупации Белгорода, которая была в 1941 году, немцы хозяйничали здесь почти 20 месяцев. Документальные свидетельства о том, что пришлось пережить белгородцам, хранятся в главном областном архиве.
Чтобы быстрее сломить волю горожан и подчинить их себе, оккупанты взяли под контроль местную газету. С конца 1941 года она выходила под названием «Восход» на двух языках – для немецких солдат и для простых белгородцев. Статьи писались в нарочито торжественном, бравурном тоне. Сводки с фронтов гласили о победоносном продвижении германский войск.
«Мы видим, что эти материалы дают немецкую точку зрения. Приукрашенную, подчищенную, которые не описывают те зверства, которые происходили. На протяжении всей газеты происходит такая накачка торжественная с пафосом, что Германия победной поступью идет вперед. И здесь прослеживается очень четко тот перелом, который под Сталинградом произошел», – рассказал историк, директор Государственного архива Белгородской области Павел Субботин.
Немцы устраивали свой быт на оккупированной территории. И вели учет местного населения в качестве второсортной рабсилы. Жителям было предписано пройти обязательную регистрацию. Горожане старше 16 лет обязаны были явиться в горкоммендатуру, иначе расстрел.
Надо было внушить, что новый порядок – это навсегда и сопротивление бессмысленно. Белгородцам запрещалось все: покидать город, даже свой квартал без разрешения. За малейшее непослушание – расстрел.
«Мы не имели никаких прав. Мы боялись всего, мы боялись пройти по улице, боялись собираться. Мы боялись, что нас угонят в Германию. У нас семья была семь детей, мама неграмотная. И старшие дети кололи себе иголками тело и смазывали себя солью. Немцы боялись заразы всякой», – вспоминает труженик тыла, ветеран труда Зинаида Якуба.
Больная рабсила немцам была не нужна. Семью Зинаиды Андреевны они не тронули, но дом облюбовали сразу. Жильцов выселили в сарай.
Сами оккупанты вели в городе праздную жизнь. В здании бывшего госбанка, где сегодня строительный коллеж, для немецких офицеров и солдат открыли казино. Но работало оно недолго. В феврале 42-го по наводке партизан наши бомбардировщики сделали свое дело и почти разрушили здание. А в «Орионе» был немецкий театр. Хотя простым белгородцам было явно не до театра. В городе царили страх, разруха и голод. Смерть ходила по пятам за каждым. Еще хуже было бояться вчерашних своих. За свои злодеяния многие расплачивалиcь уже спустя годы.
«Немцы для того, чтобы обеспечивать контроль, привлекли на свою сторону полицаев. Если мы говорим о тех, кто орудовал в Белгороде, то это были пришлые люди, приезжие. Когда через год газета «Восход» отмечала как раз юбилей деятельности полицаев, они не стесняясь, перечисляли их пофамильно, поименно, какие кто премии получили», – отметил Павел Субботин.
В архиве также представлены акты ущерба, нанесенного немцами и их пособниками. Документы уже рассекречены, но посетителям архива пока недоступны и историками не до конца изучены. Сколько было разрушено, сожжено, уничтожено, убито, угнано в Германию – такие составлялись по каждому сельсовету.
Двулучное Валуйского городского округа гитлеровские войска тоже не обошли стороной. Появились здесь летом 42-го. Наступали со стороны Харькова. Все мужчины села тогда ушли на фронт. Женщины, старики и дети остались один на один с врагом. В Двулучном немцы бесчинствовали полгода. В соседнем Уразово стоили аэродром. На работы гоняли тех, кто был еще в силах.
Житель села Двулучного Виктор Щелычев вспоминает: едой становилось всё мало-мальски съедобное. Посмотрев под ноги, прямо из земли выдергивает какой-то корешок. Говорит, вкус помнит до сих пор.
«Это детская, послевоенная еда, да и во время войны. Называется кизелик. Растет на песчаной почве. Вкусный. Покупаешься на речке, надергаешь, начистишь и ешь... И сытый бываешь. Пропитались, выжили», – вспоминает Виктор Щелычев.
Пережил оккупацию и Иван Алейников из Ездочного Чернянского района. Сам будучи инвалидом детства, провожал на фронт своих одногодок. Потом в село пришли немцы на семь месяцев, которые показались вечностью. Жили верой в Бога и жаждой свободы. А когда в 1943-м советские войска были уже на подходе к Ездочному, немцы согнали жителей села в один дом. Видимо, хотели поджечь, но не успели.
А житель Двулучного Виктор Щелычев спустя годы с помощью односельчан установил памятник тем, кто трудился в тылу и пережил оккупацию.
Об этом он говорил с министром регионального здравоохранения Андреем Иконниковым и главврачом областной клинической больницы Святителя Иоасафа Романом Проценко.
Приказ об этом подписан сегодня командованием войсковой части, сообщается на официальном сайте Правительства региона.
Первая такая площадка заработала в Москве. Появятся они во всех субъектах страны и за рубежом. Главная задача – направить усилия активистов, чтобы сохранить историческую память.
