Несанкционированные митинги в поддержку Навального, которые прошли по всей стране 23 января, показали – среди участников много несовершеннолетних. Да, в нашем регионе акции были мирными, обошлось без провокаций, потасовок или других эксцессов. Но так было не везде.
Главное – акции показали: организаторы играют на чувствах несовершеннолетних, на их потребности в исключительности, на желании быть причастными к чему-то общему, громкому, эпатажному. На потребности стать заметным героем событий, пусть даже отрицательным героем.
А технологии манипуляции тинейджерами не менялись со времен печально известных групп смерти, таких как «Синий кит», в свое время провоцировавших рост самоубийств. Те же призывы к коллективным действиям без оценки последствий, те же рассылки в соцсетях и чатах, та же игра на желании подростка, чтобы его заметили, а остальное не важно.
Мы обратились за советом к специалисту и задали очень важные для родителей каждого подростка вопросы: как толпа меняет поведение личности, как распознать, что твоим ребенком манипулируют, как правильно предупредить подростка о рисках и уберечь его от участия в противоправных действиях? Отвечала на наши вопросы практический психолог, декан факультета психологии БелГУ Валентина Гребнева.
Сейчас подростковый возраст начинает чуть раньше обычного – в 10-11 лет – и заканчивается вместо 14-15 лет в 21-25. Когда эти подростки собираются в массу, эта масса уже обладает коллективным разумом. Каждый член толпы уже не руководит своими действиями. Это основное правило толпы. Включается коллективное бессознательное, как у животных стадные инстинкты.
Когда подросток думает, что идет в толпу и может себя контролировать, принимать решение, участвовать или не участвовать в событиях, он ошибается. Толпа – это когда люди находятся друг от друга в радиусе 15 сантиметров. Когда потом подростков, примкнувших к толпе, спрашивали, думали ли они, что делали, они не могут ответить, потому что они не думали. Это воздействие коллективного бессознательного.
Толпа бесстрашна в том числе, потому что это не я – это мы, мы сила. Естественно, это состояние адреналинового опьянения приводит к тому, что человек не анализирует степень опасности происходящих действий.
Во-первых, родитель должен знать, что такое толпа, что даже если ребенок идет туда со словами «я просто посмотрю», он должен понимать, что ребенок идет туда просто посмотреть, а потом станет частью этой толпы и будет действовать по ее законам. Поэтому родитель должен предупредить ребенка.
С другой стороны, родитель должен предложить ребенку альтернативное мероприятие. Беда в том, что мы видим подростков на таких мероприятиях, которые организовывают специально обученные люди, и не предлагаем никакую альтернативу. Или это слабая альтернатива. Подростку нужен героизм. Если бы этих подростков на соседней площади призвали защищать свою страну, они бы почувствовали, что это нужно, и пошли бы защищать. Они хорошие, просто в этом возрасте потребность в героизме, сильных эмоциях.
Родитель должен разговаривать со своим ребенком не тогда, когда тот уже пошел на какую-либо акцию, а с детства – задавать вопросы, чтобы он размышлял. Ведь если задать вопрос молодым людям, зачем они пошли, они говорят: «Мы пошли бороться за свободу». А если спросить, какая свобода им нужна, они не могут ответить. Мы спрашиваем ребенка, от чего он хочет освободиться, и пусть он это перечислит. А потом мы спрашиваем, для чего ему нужна эта свобода. И он тоже начинает задумываться, что он будет делать с этой свободой, когда ее получит. И сразу у него появляются мысли об ответственности.
Обратная сторона свободы – это ответственность. И здесь мы уже говорим о социальной и об автономной ответственности. Социальная ответственность – это перед мамой, перед папой, перед обществом, автономная – перед самим собой. Автономная ответственность позволяет человеку рефлексировать, анализировать свои поступки и, прежде чем идти куда-то, он задастся вопросом: «А мне это нужно?»
Если ребенок попал под воздействие чужого деструктивного мнения, поведение подростка резко меняется. Вот он был общительный, приходил домой и рассказывал, что с ним происходит, а сейчас молчит. Спрашиваем – молчит. Второе – когда меняется эмоциональный фон, он становится агрессивным. И третьей, когда на вербальном уровне он начинает озвучивать и обсуждать какую-то проблему, пытается вызвать взрослых на разговор, высказывать свою точку зрения, говорить, что вы отсталое поколение, и т. д. И мы понимаем, что кто-то ему уже это внушил, потому что раньше он таких мыслей не высказывал.
Здесь диалог возможен, но родителям нужно понимать, что не следует сразу говорить «Нет, ты не прав», то есть включать родительский запрет. нужно спрашивать. Подростку очень важно не обращаться к его левому полушарию, к логике, а разговаривать с ним образами, использовать какие-то истории, в том числе из своего собственного опыта. Но это уже зависит, насколько родитель способен апеллировать образами. Только через образы можно достучаться до подростка, через логику, вербалику очень сложно будет это сделать.
Мы очень просим родителей подростков прислушаться к советам специалиста, взять его ответы на вооружение. Современный мир полон информационных рисков, вовремя не заметив которые, мы можем упустить момент, когда можно еще оградить своего ребенка от необдуманных поступков.
Уже работают 2 515 детей, рассказал мэр города Валентин Демидов.
Около 100 ребят из Детского общественного совета, финалисты конкурса «Время 31-х» и члены его детской дирекции участвовали в командообразующих квестах, создавали проекты на заданную организаторами тему на слёте подростков «РосПодрос» …
Молодым людям от 14 до 25 лет, решившимся открыть своё дело, доступным языком объясняют главное: как выбрать модель развития, составить бизнес-план, выстроить маркетинг.
