«Я клянусь быть верным сыном нашей Родины и вести беспощадную борьбу с изменниками и предателями. Я клянусь уничтожать немецких оккупантов. Если я нарушу мою священную клятву, да покарает меня рука советского правосудия, моя семья несет равную ответственность... Кровь за кровь, смерть за смерть, за поругательство над мирной жизнью нашей страны, за сожженные села, за разрушенные города – смерть немецким оккупантам».
В конце июня 1941-го в Шебекинском районе – обычная жизнь. Нет. О начале войны здесь знают. Но она пока далеко. О ней только по радио в сводках Совинформбюро. Бодрые голоса дикторов вселяют надежду, что всё вот-вот закончится. И тут верят в скорую Победу. Хотя на дверях сельсоветов уже висят планы призывов военноспособных. Пофамильно.
У местных мальчишек новая забава. Они находят в списке знакомую фамилию и наперегонки мчатся к дому призывника. Если родные спокойно принимают новость, значит, настоящий солдат в семье. Уже в сентябре, когда сводки с фронта приносят первые слёзы, традицию оповещения призывников резко сворачивают. За такое уже могли и уши надрать.
Осенью 1941-го немецкая группа армий «Юг» продвинулась к Харьковскому промышленному району, Красная армия с тяжёлыми боями отходит на восток. 24 октября немцы захватывают Белгород, а через несколько дней – западную часть Шебекинского района. Зимой линия фронта – вдоль реки Северский Донец.
Устинка – один из районов Шебекина. А когда-то она была селом. Здесь в школе номер 7 учится пионер Виктор Захарченко. В самом начале войны ему 13 лет.
Скоро становится понятно, что уроков больше не будет. Последние учителя – женщины – ушли на фронт санинструкторами, связистами, писарями. Местные жительницы хотели было предложить свою помощь и взять преподавание на себя, но в штабе только и сказали: «Не надо, ничего нам уже не надо».
Дом Захарченко стоял на пустыре. В паре шагов от школы. В 41-м в нем живут Витя, его мать Настасья и отец Матвей Иванович. Виктор – единственный ребёнок в семье. Отец часто рассказывает сыну, как в Гражданскую был партизаном и боролся с кулаками.
А прямо за домом – лес. Густой и дремучий. Свободное время Витя проводит в нем. Иногда с друзьями, но всё больше один. Забирается в самую чащу. Обратную дорогу ищет по примятой траве, мху на стволах деревьев и надломленным веткам.
Летом 41-го в Доме культуры организован сборный пункт мобилизованных. Среди добровольцев много женщин. Ещё один – для молодёжи – у райкома комсомола, а осенью по указанию обкома создан Шебекинский партизанский отряд. Туда вошли рабочие местных заводов.
«Партизанами считаются: лица, имеющие оружие и военные материалы; кто открыто или тайно пользуется оружием, используя его против немецких войск; лица, занимающиеся саботажем; лица, слушающие русские известия или радио; лица, ведущие большевистскую пропаганду; лица, передвигающиеся по дорогам и селам без всяких документов; парашютисты в гражданской форме».
Распоряжение главнокомандующего Белгородским округом. Газета «Белгородская правда» в период оккупации, 16 ноября 1941 года
В ноябре Шебекинский и Титовский партизанские отряды переходят к активным действиям. Под руководством 21-й армии участвуют в боях под сёлами Неклюдово, Титовкой, Масловой пристанью. Отлично зная местность, помогают бойцам совершить рейд к деревне Коровино. В обход врагу ведут их через Северский Донец. Вражеский гарнизон в Графовке атакован Красной армией тоже благодаря партизанам. Немцы в замешательстве. Они уже не знают, откуда ждать новый удар.
Осенью в доме Захарченко селятся разведчики. Мать кормит их, штопает одежду, шьёт маскировочные халаты. Витя о таком соседстве и не мечтал. Ещё недавно он сам в лесу играл в партизана, а теперь вот они. Шутя, учат его обращаться с оружием и маскироваться. У парня получается, но всерьёз его никто не воспринимает. Мал слишком. Да и у матери он один. Что она скажет?
К этому времени отца Вити уже нет в живых. Мать Настасья с сыном помогают разведчикам, как могут. Прячут для них хлеб в лесу. Где эти тайники, знает только Виктор, да партизаны.
Когда фронт подходит к Устинке почти вплотную, у разведчиков не остаётся выбора. Единственным, кто знает здешние леса, оказывается тринадцатилетний мальчик. На задание Витя с разведчиками выходит ночью. Дошли до опушки, парень отстаёт от группы, проверить – нет ли слежки. Всматривается в кромешную тьму и понимает, что их окружают немцы.
Мысли молниями проносятся в голове мальчика. Так. Если он откроет огонь, случайно попадёт в кого-то из своих. Что же делать? Виктор внезапным взрывом уложил нескольких немцев, выстрелами из автомата в темноту сбил их с толку.
В штаб разведчики вернулись уже не одни. С собой привели двух пленных немцев.
Теперь у парня новая шинель и ушанка. По селу он ходит с гордо поднятой головой. Но недолго. Скоро вместе с воинской частью покидает Устинку. В соседнем селе, где они осели на время, Витя скажет, что он сирота. Так вопросов меньше. И матери через знакомых не доложат. Да и не положено разведчику болтать.
Зимой 42-го Витя Захарченко уходит в разведку и пропадает бесследно. В штабе даже начали жалеть о том, что взяли его к себе, да не уберегли. Хороший был. Когда он внезапно среди ночи вернётся, и не один, а с еле живым лейтенантом на плечах, всем окончательно станет ясно, что парень не промах.
В лесу, где кишат немцы, в ловушке 150 наших солдат. Начальник штаба разрешает Виктору вернуться за ними, обойти фашистов и вывести из окружения. Через несколько дней в село входят все сто пятьдесят. Измученные, но живые.
В конце 30-х годов часть населения Советского Союза недовольна внутренней политикой. Всё, что репрессированные, раскулаченные и их семьи думали по поводу советской власти, некоторые из них выплеснули с приходом нацистов. С первых дней оккупаций они сотрудничали с немцами. Следили, сдавали, доносили и казнили. Известны случаи, когда полицаи помогали мирному населению за спиной у фашистов. Но только не 6 июля 1942 года.
О том, как это всё случилось в Устинке, долго ходили легенды. До сих пор непонятно, что из них – правда. Говорят, что в начале июня 42-го Витя ночью пришёл навестить мать. Село уже было занято фашистами. Точно помнят одно – утром в дом Захарченко ворвались фашисты. Виктора арестовали. Пытали до самой ночи. К утру на нём не было живого места. Как его вели по улице, тоже долго помнили. И то, что в живых его видят в последний раз, понимали.
Никто не знает, сколько добавила этой истории народная молва и сколько отняла. Документально подвиг не подтверждён. Награды посмертно пионер не получил. По легенде, самолёт, на котором отправили представление к награде, сбили вражеские зенитчики.
Витя Захарченко погиб от рук фашистов за неделю до начала долгой и тяжёлой оккупации Шебекинского района. Она длилась семь месяцев. Из Устинки последних фрицев прогнали в начале февраля 1943 года.
Погиб и похоронен пионер Виктор Захарченко там же, где и родился. Рядом с домом, школой и лесом, в котором любил играть в войну, пока та не стала реальностью. Сперва на месте его гибели в парке поставили могилу с оградкой. Потом школьники Шебекинского района собрали макулатуру, металлолом и на вырученные деньги поставили памятник. Улицу, на которой стоял дом Вити Захарченко, позже назовут его именем. Школу, в которой он учился, тоже в его честь.
Заканчивается улица Вити Захарченко, дальше – улица 9 Мая. Словно напоминание о том, что жизнь и смерть каждого такого же юного партизана неумолимо вели к Победе. И будто знак, что всё было не зря.
