Мы собрали несколько самых ярких цитат маэстро из интервью.
«Я знаю Леонида Винцкевича очень давно и считаю, что его фестиваль – один из лучших джазовых фестивалей не только в России, но и в мире. Это огромная работа, которая проделана для того, чтобы джаз звучал, звучали его лучшие образцы со всего мира. Очень хороший фестиваль с правильным названием и, главное, с правильным посылом, идеей и ее воплощением».
«Всё началось в Ленинграде, когда проходил фестиваль «Осенние ритмы». Туда приезжали все звезды советского джаза, но не было никого из-за рубежа. Были встречи, джем-сейшены. И я в этой атмосфере находился с 16-17 лет: всё это видел и всё это меня восхищало. Всё это показывало, что джаз любим, у джаза много поклонников. И это не какие-то особые люди, какая-то особая элита – нет. Это просто люди интересующиеся, интеллигентные, которым все время хочется образовываться».
«Кроме денег их (американских звезд – прим. ред.) заманить больше нечем. Но они мне доверяют. Мы с ними можем договориться о каких-то возможных скидках. Если у нас нет возможности оплатить их полный гонорар, то, конечно, стараемся с ними разговаривать. Но, опять же, это бизнес. О братстве можно говорить только с теми людьми, которых ты знаешь очень близко. Допустим Уинтон Марсалис – знаменитый трубач – приезжает ко мне всегда бесплатно. Он такой человек. Пусть не каждый день он может это делать. Но это наша дружба, наше взаимное уважение. Я ему очень благодарен. И я тоже могу к кому-то приехать, поддержать, выступить на абсолютно безвозмездной основе».
«В Советском Союзе, конечно, за границу не пускали. Оркестр (ансамбль «Аллегро», в котором выступал Игорь Бутман – прим. ред.) выезжал, может быть, один или два раза – когда у него был самый лучший состав. Российские пластинки тогда не продавались в мире. Мы не были включены в эту общую среду. Джаз вообще долгое время был пусть не в запрете, но не в фаворе. «Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь» – это выражение, которое мы все время повторяли. Хотя недавно на BBC вышла передача о том, что как раз The Beatles развалили Советский Союз. То есть к джазу никаких претензий. Мы, джазмены, наоборот страну скрепляли».
«Было несколько причин, которые давали мне повод задуматься о том, чтобы не, как говорят, «предать Родину», а иметь возможность ездить по всему миру, выступать. Сказать, что я не был свободен в Советском Союзе – нет, я был достаточно свободен. Хоть я и читал диссидентские книги, был против того, что происходило, но я не ненавидел свою Родину. Я ее любил, гордился. Но невозможность выезжать за границу... 1985 год. Я лучший тенор-саксофонист Советского Союза. А почему я лучший? Других нет. Есть Алексей Козлов, но он альтист. Я тенорист. Георгий Гаранян на то время уже почти не играл на саксофоне. Всех остальных музыкантов практически не было видно. Но все равно я понимал – мне еще есть чему учиться, к чему стремиться. Мне нужна была конкуренция».
«Об этой школе (музыкальный колледж Бёркли в Бостоне – прим. ред.) я мечтал с самого начала моего знакомства с джазом. Я разговаривал с американскими, европейскими музыкантами, и они с пеной у рта рассказывали, какая она знаменитая. Конечно, мне было интересно посмотреть, как там обучаются, сравнить. Но я могу сказать, что Давид Голощёкин дал мне не меньше, чем Бёркли. И Геннадий Гольштейн дал мне не меньше, чем Бёркли. Всё основывалось на личной практике этих великолепных музыкантов. Фактически, я занимался самообразованием в направлении, которое мне задавали мои старшие товарищи. А в Бёркли я учился среди таких же, как я. Там были все лучшие, и я был одним из них».
«У всех есть рамки. Я не могу взять больше воздуха, чем я могу взять в легкие. Мои пальцы не могут играть быстрее, чем они могут. Они могут играть очень быстро. Но еще быстрее..? В любом случае наша свобода ограничена нашими возможностями. При огромных усилиях мы можем расширить эти рамки, можем даже уйти за рамки, но ты должен этому научиться, должен этому посвятить себя».
«Похвала нужна всегда. Но еще нужно научиться правильно принимать похвалу. Нужно быть благодарным за то, что тебя хвалят. И если у тебя есть какие-то недостатки – поработать над этим… Я не должен быть лучшим везде. Я хочу быть лучшим везде, но это не обязательно. Если у меня не получается, для этого есть объективные причины. Самая главная – я недостаточно поработал»».
«Люди любят не джаз. Они любят магию исполнителей джаза, которые действительно все это делают на высочайшем уровне. В поп-музыке все-таки другие критерии. Есть мелодии, которые запоминаются, их постоянно повторяют. В джазе это невозможно запомнить. Этим всем непонятным набором звуков я должен обаять людей, дать им хорошее настроение, заставить их улыбаться, переживать, уйти на два часа в совсем другое пространство… Я каждый раз ищу магические ноты. Они могут быть неправильными с точки зрения гармонии. Но они сами по себе правильные, потому что они магические».
