Портрет – это всегда стремление постигнуть внутренний мир человека. Но с изобретением и развитием фотографии художникам и скульпторам пришлось пойти дальше – найти новые способы выражения себя и своих героев. Поначалу это были совсем маленькие, робкие шаги. Взять картину Густава Климта «Портрет Адели Блох-Бауэр», написанную в 1907 году, – лицо модели выполнено в классической технике, но антураж – это глубокий эмоциональный фон, который нужно прочувствовать зрителю.
«Если фотография заменила нам некую внешнюю оболочку, то художник начинает двигаться в сторону внутреннего мира. Это, конечно, интересовало художников во все времена, но ХХ век позволяет это делать по-новому», – говорит Екатерина Кочеткова.
Авторы не стремились идеализировать человека, как это делали, например, во времена расцвета академизма. Они работали, опираясь на свои инстинкты и эмоции, выражая это каждый по-своему: кубисты – в геометрических формах, фовисты – в ярких цветах.
У многих художников ХХ века, в частности немецких, в работах присутствуют разнообразные оттенки зеленого. Причем довольно часто они используются именно как замена телесному цвету кожи, а не только для создания фона. Такие зеленые лица мы видим у Эрнста Людвига Кирхнера, Эриха Хекеля, Габриэлы Мюнтер, Марианны Веревкиной. Искусствоведы считают, что в этом случае цвет носит негативный характер – говорит о «нездоровых» временах.
«Художники разного происхождения, с разными судьбами, с разными характерами – но все они используют этот странный фисташковый или зеленый цвет. Он встречается практически везде», – отмечает Екатерина Кочеткова.
Тема болезни, так редко использующаяся в классическом искусстве, все чаще начинает проявляться в портретной живописи ХХ века. Конечно, на заказных работах никто не хотел видеть себя даже хотя бы немного уставшим, но художники, работая для себя, создавали образ человека, находящегося между болезнью и выздоровлением, жизнью и смертью.
Портреты, которые на самом деле не являлись портретами, в ХХ веке писали итальянские футуристы. Впрочем, это сами авторы не хотели их таковыми называть, просто потому что считали свои работы ожившими – находящимися в движении. Они и стремились сделать эту динамику ощущаемой, используя для этого разные способы.
Если Пикассо говорил о том, что расположение частей лица – носа, глаз, рта или бровей – не имеет значения, то у итальянцев не имело значения даже их число. Лица их героев не просто «разъезжаются» в разные стороны, как в кубизме, они могут даже частично отражаться в самих себе. В этом художники и видели движение.
Какие лица мы можем рассмотреть в абстрактном искусстве ХХ века? Что такое духовный артрит? И чем еще удивляли творцы того времени? Об этом в лекции «Образ человека в искусстве ХХ века. От классического портрета к высоким технологиям» рассказывает искусствовед Екатерина Кочеткова.
